Амурское здравоохранение, инновации в медицине и сохранение здоровья амурчан - спецпроект подготовлен совместно с медиками Приамурья и при поддержке Амурской государственной медицинской академии.
Заболеваемость злокачественными новообразованиями растет в Амурской области: о методах лечения, фобиях и прогрессе медицинской науки - доцент кафедры лучевой диагностики, лучевой терапии с курсом онкологии Амурской государственной медицинской академии, врач онколог-маммолог Ольга ЛЫСЕНКО.
- Ольга Викторовна, пару десятилетий назад диагноз «рак» без разбора по стадиям звучал как приговор, и произносили его почти шепотом. Сейчас отношение к онкологическим заболеваниям в обществе изменилось?
- Вы правы, многое изменилось. Во-первых, наше население, наши пациенты стали гораздо просвещеннее. Появилось большое количество литературы, множество современных коммуникационных технологий для массового читателя, содержащих последние данные о факторах, влияющих на возникновение и развитие заболевания. А главное - стали популяризироваться знания об успехах ранней диагностики и лечения рака.
Время серьезно повлияло на отношение людей к своему здоровью. Большинство понимают, как важно изменить свой стиль жизни, избавиться от вредных привычек, своевременно проходить диспансеризацию, чтобы снизить риск возникновения злокачественных опухолей. Эти темы должны постоянно присутствовать в диалоге между врачом и пациентом. Только тогда у людей появится онконастороженность, а не канцерофобия.
Изменились и врачи, оказывающие онкологическую помощь. Появились новые методы диагностики и лечения опухолей. Например, высокотехнологичные лучевые методы диагностики: компьютерная, магнито-резонансная, позитронно-эмиссионная томографии. Их использование позволяет очень точно определить характер и размеры опухоли, ее локализацию и распространение. Параллельно с этим совершенствовалась ультразвуковая диагностика. Аппараты нового поколения способны выявлять микроскопические новообразования и получать материал для определения их структуры.
Гистологические характеристики опухоли дополняются сегодня иммуногистохимическими исследованиями. Раньше это было доступно только федеральным онкологическим центрам. Сейчас наш онкологический диспансер в ежедневном режиме проводит эту диагностику, а именно дает молекулярную расшифровку опухоли. Благодаря этому онкологи формируют план лечения пациента с учетом чувствительности новообразования. Рак действительно перестает быть приговором, если мы его рано выявляем и своевременно лечим.
- Как сейчас обстоит ситуация с онкологическими заболеваниями в Приамурье? Какие локализации рака лидируют?
- В России заболеваемость ЗНО (злокачественными новообразованиями) сохраняет тенденцию роста. В Амурской области показатели также растут: в 2018 году этот показатель составил 422,8 случая на 100 тысяч человек, а в 2022 - 464,7. Важно, что растет активность выявления рака: 23,3 % - это пациенты, выявленные при разных видах профосмотров. Увеличивается количество больных с первой стадией заболевания, в 2022 году это 36,1%.
Четверку лидеров представляют рак кожи, предстательной железы, молочной железы и легкого. Настораживает, что растет заболеваемость раком предстательной железы и толстой кишки. Ведущие онкоэпидемиологи России предсказали эту тенденцию еще пять лет назад. Среди причин роста онкозаболеваний - отягощенная наследственность (наличие рака в семье), общее старение населения. Доказано, что чем старше население, тем чаще встречаются рак. Плюс риски, связанные со стилем жизни - вредные привычки, алкоголизация населения, высокий процент курящих, ожирение.
Важно, чтобы пациенты, имеющие хронические заболевания (гастрит, хронический бронхит, мастопатия, полипы любой локализации и т.д.), не пускали их на самотек, а своевременно проходили диагностический контроль и получали лечение. Именно эти бесконтрольно протекающие болезни являются фоном для развития рака.
- Насколько успешно лечатся онкологические заболевания?
- Современные методы лечения позволяют говорить о возможном излечении. Приведу пример: количество больных, живущих 5 лет без рецидивов и метастазов, составляет 57% и увеличивается из года в год. Но это касается больных с ранними стадиями опухолевой болезни. Вот почему очень важна ранняя диагностика и профилактика. В этом отношении показателен опыт работы японских коллег-онкологов по внедрению скрининга рака желудка.
Благодаря активным скрининговым программам и скрупулезному наблюдению за пациентами с хроническими заболеваниями желудка пациенты диагностируются с минимальным раком. Это позволяет выполнять органосохраняющие эндоскопические операции. В большинстве стран мира узаконено обязательное обследование, и если не проходить ежегодные осмотры, то начинаются санкции по оплате медицинских услуг и пр.
- Сейчас врачи озвучивают пациенту его диагноз?
- Этому сложному вопросу посвящен целый раздел в онкологии под названием онкопсихология. Как сказать пациенту? И надо ли? У нас изменились этические подходы к обсуждению диагноза. Раньше больному вообще не озвучивали диагноз, и я не могу сказать, что это плохо. С одной стороны - это щадяще, мы говорили всегда с ближайшими родственниками. В принципе, ни один пациент не отказывался от лечения, и это была постепенная адаптация к диагнозу.
Сегодня можно все сказать прямо. Но это очень сложно и чревато. Для любого человека, каким бы крепким в эмоциональном отношении он ни был, это все равно шок. Когда речь идет о начальной стадии и мы знаем, что все поправимо - это одно дело. А когда болезнь запущенная? Как говорить пациенту? Я убеждена, что мы должны обозначить диагноз. Но в какой форме, готов ли врач оценить реакцию пациента и как это позволит мотивировать больного человека на лечение?.. Одно должен понимать онколог: вместе с диагнозом он должен обозначить пациенту траекторию лечения. А в результате такого общения у больного должна появиться уверенность в том, что он не останется в тяжелом состоянии без профессиональной медицинской поддержки!
- Каких пациентов сейчас больше: с ранними стадиями онкозаболевания или с запущенными формами?
- У нас сейчас больше пациентов со стадиями, которые подлежат специальному лечению. И активность выявления ранних стадий рака растет. Регион находится на уровне России. Но есть локализации, которые сегодня требуют пристального внимания специалистов: рак легкого и рак желудка. Это когда кажется, что ничего не болит, а потом мы видим уже запущенную картину. Именно эта патология требует тщательного диспансерного наблюдения предраковых состояний у пульмонологов и гастроэнтерологов.
- Онкологический патруль, дни открытых дверей в онкодоспансере сыграли свою роль в улучшении выявлений рака?
- Конечно, это очень хорошие формы работы. В онкопатруль выезжают высококвалифицированные специалисты нашего диспансера, которые проводят целевой онкологический прием. Это сокращает дисбаланс в доступности онкологической помощи между городом и районом. Плюс в это же время врачи проводят беседы, смотрят диспансерную группу. Если нужно, вызывают больных на прием.
В дни открытых дверей в онкодиспансере каждый раз мы выявляем 10-15 процентов онкобольных. Такая форма взаимодействия с населением заставляет задуматься о своем самочувствии каждого и вовремя получить ответы на свои сомнения.
- Как долго после успешного лечения пациент должен регулярно наблюдаться у врача-онколога?
- Пациенты, которые уже прошли лечение, остаются под наблюдением в течение десяти лет. Потом посещают участковых терапевтов и проходят диспансеризацию. Я считаю, если человек попал в категорию онкопациентов, пролечен и находится в ремиссии, о нем все равно никогда не должны забывать врачи. И он сам должен быть внимателен к себе, ибо уже по определению такие люди находятся в категории риска.
- Какие методы диагностики и лечения произведут «революцию» в вашей сфере? Есть ли принципиально новые подходы и разработки?
- По теории возникновения опухолей основное место в ней отведено генетической ситуации в организме. Ведущие НИИ онкологии работают с генетическими расшифровками роста опухоли. Я думаю, будущее в онкологии за генетикой, генной инженерией.
Уже сейчас есть онкомаркеры, которые позволяют подойти по-новому к диагностике рака молочной железы. Генетический маркер указывает на наличие семейного рака молочной железы, что позволяет подходить кардинально к профилактике и лечению таких опухолей у женщин.
- Как сильно изменилась и далеко ли шагнула вперед онкология за то время, что Вы работаете?
- Если считать период с 1982 года и до сегодняшнего дня, то могу сказать, что за это время пересмотрены подходы и к хирургическому лечению, и к лучевой терапии. Я уже не говорю про лекарственные препараты, новое диагностическое оборудование и аппараты для лечения рака.
Вспоминаю, как совместно с Томским НИИ онкологии разрабатывали методику лечения отечно-инфильтративной формы рака молочной железы и здесь ее внедряли, сколько было споров о месте и объеме химиотерапии в комплексном лечении! Тогда предоперационные курсы лекарственного лечения только начали апробировать. Сейчас это стандарт в лечении многих видов рака.
В Приамурье первым на Дальнем Востоке открылось маммологическое отделение. Была задумка выделить это направление и создать нормальные условия для женщин с патологией, чтобы и лечить, и реабилитировать.
Я не забуду, как мы искали ролики, прикручивали их к дверям палат для того, чтобы пациентки выполняли специальные упражнения в ранний послеоперационный период. А сейчас с ними работают врачи-реабилитологи, психотерапевты.
Раньше мы выполняли единичные операции по реконструкции молочной железы и органосохряняющие вмешательства, и все это было необычно. Сейчас работаем иначе: сохраняем молочную железу, используем онкопластические и реконструктивные технологии, улучшая пациентам качество жизни. Все это стало возможным благодаря несомненному прогрессу в онкологии.
- О подготовке врачей давайте поговорим. Вы работаете на кафедре лучевой диагностики и лучевой терапии с курсом онкологии. Много ли студентов выбирают онкологию для специализации?
- Наша кафедра преподает две дисциплины - лучевая диагностика и онкология, лучевая терапия, и является базой для постдипломного образования: клиническая ординатура, профессиональная переподготовка, непрерывное медицинское образование. Учеба в ординатуре длится два года, мы выпускаем врачей-онкологов первого уровня. В дальнейшем они могут дополнять свое постдипломное обучение и стать онкологами-хирургами в специализированных учреждениях.
Студенты всегда проявляли интерес к онкологии, а тем более на постдипломном уровне. Наша специальность востребована, особенно сейчас, когда новая структура организации онкологической помощи предусмотрела центры амбулаторной онкологической помощи. Это, по сути, межрайонные онкологические отделения.
В настоящее время мы готовим для системы здравоохранения 21 специалиста. Коллеги будут работать не только в Амурской области, но и в других регионах России.
- Но при этом врачей все равно не хватает?
- Да, конечно. Это вопрос в целом к организации медицинской помощи на уровне муниципалитетов: что может конкретная территория предложить специалисту? Нужны нормальные бытовые условия, возможность профессионального роста, оснащение. Не все могут предоставить врачам-онкологам такие перспективы. Если в областном центре мы видим, что онкологи закрепляются, активно востребованы, то в муниципалитетах нужно многое еще сделать для привлечения таких специалистов. Именно центры амбулаторной онкологической помощи могут стать таким эпицентром для привлечения онкологов.
В завершении нашего разговора не могу не привести слова главного онколога России, академика Андрея Каприна: «Главный враг рака - ранняя выявляемость». Это борьба не только врачей-онкологов, это борьба всего общества с одной из основных причин демографических потерь.
Фото из личного архива Ольги Лысенко
При использовании материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт ТЕЛЕПОРТ.РФ обязательна.
